Вот о чем первая сутра.
Врач, лечащий вашу болезнь, рекомендует вам некоторые диетические ограничения. Так же существуют определенные предписания, следуя которым вы сможете извлечь из повторения маха-мантры максимальную пользу. Говорите правду, практикуйте ненасилие, развивайте космическую любовь. Любите всех. Служите всем. Будьте чисты в мысли, слове и деле. Это все ямы-ниямы, предписанные Патанджали Махариши для тех, кто посвятил себя практике раджа-йоги. Это основы йоги. Ненасилие, правдивость и целомудрие составляют фундамент йога-садханы. Без них никакая духовная практика не будет плодотворной. Энергия истощается различным образом. Пока это не остановлено, вы не сможете наполнить горшок садханы. Вы должны искоренить вожделение, вы должны уничтожить гнев. Только тогда вы сможете сохранять свою энергию и посвятить ее йога-садхане. Гнев истощает вашу энергию. Вы сердитесь по пустякам из-за недостаточной способности различать.
Круг завершен. Из тишины в тишину, из пространства в пространствο, из Бога в Бога. В начале Бог и в κοнце Бог, альфа и омега, οн и то, и другοе.
А учение Будды таково: «будь светом в самом себе». Ни за кем не следуйте; ищите и наблюдайте, но ни за кем не следуйте.
Патанджали говорит, что ваше внутреннее бытие неактивно, оно безактивно. Внутреннее бытие в йоге, называется Пурушей. Ваше чистое сознание — это катализатор. Оно ничего не делает, оно на все смотрит, но ничего не делает. Оно наблюдает за всем, но не вовлекается ни во что. Это чистое присутствие, есть Пуруша. Пракрити, природа — это ум, тело и все остальное — начинают действовать в присутствии Пуруши.
А человеку саттва-гуны динамическая медитация чрезвычайно пοмогает. Он не находится в инертности; не нужно увеличивать егο энергию.
В нирвичаре, постепенно, объект становится тонким. Это самый важный пункт, который должен быть понят: в нирвичаре, объект становится все более и более тонким. От грубого объекта вы движетесь к тонкому объекту — от камня к цветку, от цветка к аромату. Вы движетесь к тонкому. Постепенно, наступает момент, когда объект становится таким тонким, будто бы его вообще нет.