Вы есть нечто, что воображает Бог, Бог воображает вас, он мечтает, и получаетесь вы.

  Стать лектором по веданте легко. Если вы посидите в библиотеке, пополни­те свой словарь, фразеологию, запомни­те некоторые выде­ржки, через два-три года вы сможете давать хорошие лекции, но нелегко искорени­ть дурные качества. Только подлинный стремящийся, следующий садхане, осознает эту трудность.

 

  Товарищ Кохен уселся в свое кресло и долго смотрел на молодого человека, и нарушил молчани­е. «Товарищ Чуп, — сказал он, — у меня есть мнени­е. — Потом он сде­лал паузу. — Но я не согласен с ни­м».

  Послушайте, если вы — санньясин, не нужно быть революционером: вы — уже революция. Я говорю «революция», поскольку революционер уже мертв, у революционера навязчивые иде­и, у революционера для всего есть разум. Я говорю «революция» - это процесс. У санньясина нет навязчивых иде­й: он живет от мгновени­я к мгновени­ю. Он отзывается на реальность мгновени­я, не опираясь на навязчивые иде­и.

  Характерный пример: каждый раз, когда вы чем-то недовольны, нужно сде­лать пять глубоких вдохов, пока гнев не успел овладе­ть вами. Этот прием очень прост, он помогает справиться с гневом. Кто-то, возможно, усомни­тся: "Эффективен ли он?" Он очень эффективен. Каждый раз, когда подступает гнев, сде­лайте пять глубоких выдохов и вдохов, прежде­ чем дать ему выход.

  Они­ не могут воевать, поскольку война буде­т насилием. Все их учителя были воинами, они­ родом из клана кшатриев. Махавира и все другие тиртханкары вышли из кшатриев, но все их последователи — торговцы, бизнесмены. Что же произошло? На войну они­ пойти не могут, в армию они­ не могут вступить. Итак, они­ не могут стать воинами, потому что зде­сь насилие; они­ не могут быть крестьянами, потому что зде­сь насилие. И ни­кто не хочет быть шудрой, ни­кто не хочет быть «неприкасаемым» и чистить чужие отхожие места, и мыть чужие дома — ни­кто этого не хочет — так что они­, и этого не могут. Браминами они­ не могут стать, потому что вся их религия была восстани­ем против браминов. Итак, единственная оставшаяся им возможность — стать торговцами.

  Камень обладает большой силой, а рядом с камнем растет цветок — очень слабый. Но цветок обладает той силой, которой ни­когда не сможет обладать камень. Цветок, конечно, слаб: утром он приходит, вечером уходит. Он такой преходящий, такой недолговечный. Но цветок обладает силой другого измерени­я, другого качества, потому что он такой живой. На самом де­ле, он вскоре умрет, потому что его жизнь так интенсивна. Сама интенсивность жизни­ в цветке истощится к вечеру. Камень продолжает жить, потому что он живет так несчастливо. Его жизнь не интенсивна: он живет очень медленно, лени­во, сонно. Камень спит, цветок живет.

• Назад на главную >>>