Иначе вы не обретете конечную гармонию.
Это в значительной степени уменьшает волнения мятущегося ума. Итак, эти четыре ступени подготавливают к подлинной йоге устойчивого ума, в которой вы сражаетесь с умом в его же элементе. Высшле йогические процессы пратьяхары (отвлечения чувств от объектов), дхараны (концентрации ума) и дхъяны (медитации, следующие за концентрациями), представляющие пятую, шестую и седьмую стадии раджа-йоги, являются тройственным и в то же время единым процессом духовного развития, посредством которого йог затягивает смертельный узел на всех движениях ума (вритти). Разрушение ума или его растворение - цель йога, достигнув которой, он лишает эго почвы. Лишенному опоры и поддержки эго-сознанию не на чем стоять, и оно угасает. Угасание ума страшит современного человека, он боится, что оно приведет к потере личности. Но такая перспектива не пугала древнего мудрого йога, который знал, что изменчивая личность, поддерживаемая умом (который сам является преходящим), была ложной и иллюзорной, и что ее угасание дает начало пробуждению истинной и славной духовной личности с ее возвышенным сознанием бессмертия и высшего покаяния. С уничтожением ума утверждается надментальное сверхсознание, проявлению которого до сих пор препятствовал только ум, эго.
Но, тем не менее, Патанджали говорит не то же самое, что архиепископ Беркли. Беркли говорит, что все полностью зависит от ума. Он говорит, что когда вы выходите из вашей комнаты, все в комнате исчезает. Но если нет никого, кого бы вы могли увидеть в комнате, как там может кто-то быть? И причем, его трудно опровергнуть, потому что он говорит: «Когда вы возвращаетесь в комнату, все появляется снова. Когда вы выходите, они исчезают, потому что нужен ум, который их объясняет». Беркли говорит, что вещи — это ничто иное, как ваши объяснения. Поэтому когда вы выходите наружу, естественно ваши интерпретации выходят вместе с вами, и в комнате ничего не остается. Очень трудно доказать, что он ошибается. Потому что если вы вернетесь обратно в комнату для того, чтобы доказать, что там никого нет, вы вернулись обратно. Поэтому все снова появилось. Но люди пытались. Один человек пытался найти нечто, во что пришлось бы поверить даже архиепископу Беркли.
Вы продолжаете упускать, пοтому что ваша цель пοстоянно меняется. Это пοток. Вокруг вас тысяча и одна цель, и вы — тысяча и одно, толпа; толпа стреляет в толпу целей. Вся жизнь оказывается пустой.
Таков ум цыгана — не ум. Цыгане мечтают о том, чтобы стать путешественниками, клоунами, наслаждаться; цыгане говорят, и это становится для них угрозой: "Я отдам тебя в школу, чтобы ты получил глупое знание и стал ученым человеком, и тогда вся твоя жизнь будет потрачена впустую, ты будешь несчастен".
Но где-то что-то пошло не так. Так всегда происходит с сонными людьми. Вы даете им что-то, они увлекаются им. Они забывают цель — метод становится целью; средства становятся целью. Сейчас тысячи монахов джайнов бесконечно постятся, и ничего не происходит. Я объездил всю страну и встречался со многими людьми. У тысяч джайнских монахов я спрашивал: «Зачем вы поститесь?» А они твердят: «Потому что пост очищает тело». Полная ерунда.
— Потому что ты убил меня своим скучным постоянным "Рам". Ты почти убил меня, и я не хотел бы иметь тебя поблизости. Только подумай, двадцать четыре часа! Ты не дал мне ни одной секунды отдыха. Этот человек хороший. По крайней мере, он никогда не беспокоил меня, и я знаю, что он никогда не молился, потому что вся его жизнь была молитвой. Он кажется грешником тебе, потому что ты думаешь, что просто произнося словесную чепуху, ты вершишь добродетель. Он жил и жил счастливо. Возможно, он не был всегда хорошим, но он всегда был счастливым и всегда 'был блаженным. Возможно, он ошибался, потому что человеку свойственно ошибаться, но он не был эгоистом. Он никогда не молился, но из глубочайшей сути его бытия всегда исходила благодарность. Он наслаждался жизнью и благодарил за нее.