Ученый смотрит на объект, но он совершенно не помнит о своем существовании.
Заслуги и недочеты (пунья и папа, сукрита и душкрита) не влияют на того карма-йога, который обладает равновесием ума, ибо он не ликует от благих плодов одного и не печалится о дурных плодах другого. Он сохраняет умственное равновесие и в успехе, и в неудаче. Его ум всегда направлен к Богу. Работа, по природе своей ограничивающая, утрачивает эту природу, когда совершается с уравновешенным умом. Саматва-йог лишен привязанности к чувственным объектам. Он очистил ум постоянным бескорыстным служением. Он изжил все представления о собственной деятельности. Он рассматривал свое тело как инструмент Бога, данный для исполнения Его воли. Он относит всю активность к божественному внутреннему деятелю.
А это путь тогο, как стать доступным.
Просто посмотрите перед собой. Просто посмотрите. Где бы вы ни были, не имеет значения.
Ваш разум, если он в несчастье, становится замкнутым. Помните, одна из особенностей несчастья — замкнутость. Когда бы вы ни стали несчастны, вы станете замкнуты. Понаблюдайте — как только вы начнете ощущать боль, вы станете замкнутыми для мира. Вы закрыты даже для самого дорогого друга. Вы закрыты для вашей жены, ваших детей, вашей возлюбленной, - когда вы несчастны, - ибо несчастье сокращает вашу душу. Вы сокращаетесь. Двери к вашей душе закрыты со всех сторон.
Человек осознанности мгновенно поймет, что смерть и секс — одна энергия; и всеобщая культура, вся культура, святая культура приемлет и то и другое. Она не будет однобокой, она не двинется к одной крайности, в ущерб другой. В каждый миг вы — сразу и жизнь и смерть. Понять это, значит выйти за границы двойственности. Весь труд йоги — в том, как переступить пределы.
Любовь это не метод. В этом разница между всеми другими техниками и путем бхакти, путем преданности. В пути преданности нет методов. В йоге есть методы; в бхакти нет. Любовь это не метод — назвать ее методом значит обезличить ее.