На следующий день помощнику сообщили, что пациент был мертв.
Я всегда прошу образованных и талантливых молодых людей подумать, прежде чем жениться. Как смогут они оставаться бескорыстными слугами общества, если начнут кормить детей? Они будут думать прежде всего о своих собственных детях, женах, родственниках. Их желания будут множиться, а их энергия - рассеиваться и истощаться.
Рудольф Штейнер основал новое движение, которое называется антропософией, в противовес теософии. Сначала он был теософом, затем его эго начало сражаться с эго других участников движения. Он захотел стать главой, самым выдающимся в теософском движении во всем мире, мировым лидером. Это оказалось невозможно, там было много других эго. А главная трудность заключалась в Кришнамурти, у которого совсем не было эго. И, конечно, теософы все больше склонялись к Кришнамурти. И он постепенно становился мессией. Это создало беспокойства в уме Штейнера. Он ушел из движения. И все немецкое отделение теософов ушло вместе ним. Он поистине был очень убедительным оратором, убедительным писателем, он убеждал людей. Он очень сильно разрушил теософию. Он разделил ее. И с тех пор теософия так и не смогла стать целостной и здоровой. Он доступен западному уму. И это опасно. Потому что западный ум в основе своей ориентирован на логику: суждения, размышления. Он рассуждает об этом и он говорит: «Это путь для западного ума». Но нет. Восточный ум и западный ум — это все равно ум. А путь — это не ум. Если вы с востока или восточный человек, вы должны отбросить восточный ум, если вы с запада, вы должны отбросить западный ум. Чтобы войти в медитацию, ум как таковой должен быть отброшен. Если вы христианин, вы должны отбросить христианский ум. Если вы индуист, вы должны отбросить индуистский ум. Медитация не имеет отношения ни к христианам, ни к индусам, ни к востоку, ни к западу, ни к Индии, ни к Германии.
Мне рассказывали, что в Германии традиционно существуют две школы философской мысли. У промышленной, практичной северной части страны — такая философия: положение серьезное, но не безнадежное. В южной части Германии, более романтической и, по всей видимости, менее практичной, философия примерно такая: положение безнадежное, но не серьезное. С моей точки зрения, положение ни то, ни другое, ни безнадежное, ни серьезное. Я говорю о положении человечества.
В иных состояниях это само отождествление с модификациями разума.
И вы должны заботиться о своем теле; тело — это храм божественного. Оно должно быть чистым, оно должно быть прекрасным. Вам в нем жить, вам надо быть с ним. Оно будет действовать на вас множеством способов. В чистом теле, в чистом храме, для чистого ума появится больше возможности. Я не говорю, что это обязательное условие. Я просто говорю, что в чистом теле такой возможности больше. Я не говорю, что в грязном теле чистый ум невозможен — есть такая возможность, но будет трудновато его достичь, вы пойдете против шерсти.
Мастер никогда не обладает вами. Вы можете быть вместе с ним, вы можете уйти прочь, но в этом нет обладания. Он предоставляет вам полную свободу быть с ним, или уйти прочь. Вот что я имею в виду: вы здесь, чтобы праздновать вместе со мной; делить со мной все, что я есть. Но, если в определенный момент вы чувствуете, что хотите уйти, тогда повернитесь спиной и никогда не оглядывайтесь в мою сторону, и не думайте обо мне, не чувствуйте себя виноватыми.