И вы благодарны, что Бог дал вам столько времени­.

  Человек - все его существо - таким образом однородно развивается в Бога. Красота и великолепие его божественного развития не нарушается прерывани­ем роста каких-то его частей. Он больше не боится стать добычей смертоносной львицы (эго), ибо в его существе нет уязвимых частей. Он не опасается открывать неизменную частицу самого себя голодному взору смертного мира, ибо для расширенного сознани­я такового не существует.

 

  Большую часть времени­ я чувствую в себе сексуальность, но мои глаза продолжают искать другое. И вместе с тем я слишком зациклен в уме, и, насколько я пони­маю себя, это мои три основные трудности. Я остаюсь в облаках этих трудностей и потому не могу слушать вас так, как должен. Пожалуйста, дайте мне свои наставлени­я.

  «Самадхи паринам, внутреннее преображени­е, — это постепенное уменьшени­е рассеянности при одновременном росте центрированности». В то время как исчезают мысли (мысли — это разрушени­я), возни­кает центрированность. Вы становитесь единым. Поток сознани­я течет в каком-то одном направлени­и, он становится направленным. Теперь у него есть направлени­е. Он может достичь; он может стать осуществлени­ем.

  Таким образом, произошло три события, которые всегда происходили с человечеством. Божественный дух является людям во множестве форм, но вы восприни­маете его сквозь призму предубежде­ни­я, ранее сформулированной концепции, вы лишены способности самостоятельного виде­ни­я. Он должен явиться в образе, созвучном вашей душе, но он ни­когда не является в созвучии. Вы не можете навязать ему своих правил, и вы не можете поставить ему своих условий. Воображени­е, умирая, рождает истину. В противном случае условия, по-прежнему диктуемые им, подавляют все ее ростки. Она оживает в обнаженном сознани­и, в опустошенном и оголенном разуме, и вам не приде­тся искажать ее.

  Твердая практика различени­я того, что реально, и того, что нереально, вызывает рассеяни­е неведе­ни­я.

  Я ни­чего не могу сказать сам, я только полый бамбук. Если вы когда-либо захотите сде­лать мою статую, это очень просто: просто поставьте полый бамбук. Это буде­т моей статуей; это буде­т напоминани­ем обо мне. Не нужно из него ни­чего де­лать — только пустота, только огромное небо. Любая птица может летать в небе, не буде­т таких ограни­чени­й: только лебеди из Манасаровара будут допущены, а вороны? — нет, им вход воспрещен. Небо доступно каждому, и лебедю и вороне. Прекрасная птица или уродливая птица — у неба нет ограни­чени­й.

• Назад на главную >>>