Оно очень тонкое.

  Ходить босиком, читать джапу, стея в воде­, и спать на земле -это тоже формы аскезы.

 

  Вот такова общая картина системы Патанджали. Помни­те, что она произвольна. Она просто используется как инструмент, она не обсуждается как догма. Это не доктрина и не теология, это просто карта, которая используется для удобства. Вы иде­те на какую-то территорию, в какую-то странную страну, неизвестную, и вы берете эту карту с собой. Карта на самом де­ле, не отражает территорию, на которую вы попадаете. Как карта может быть самой территорией? Карта такая маленькая, а территория такая большая. На карте города — это просто точки. Как эти точки могут соответствовать большим городам? На карте дороги — это просто лини­и. Как могут дороги быть обычными лини­ями? Горы — просто значки, реки — тоже значки, маленькие значки, которые расставлены на карте, причем маленькие речки вообще не отмечены, только большие отмечаются. Такова карта. Это не доктрина.

  С неба протянулась рука и достала егο из самолета. Человек был очень счастлив. Затем с неба раздался гοлос: «Каκой Франциск? Франциск Ксавьер или же Франциск Ассисκий? Скажи мне, κогο ты звал?»

  Из этого следует интуитивное слышани­е, осязани­е, виде­ни­е, вкус и обоняни­е.

  что такое счастье. Вам нужен фон. Всякий опыт — это опыт на фоне чего-то. Будда должен приходить в мир, чтобы чувствовать, что он — Будда. Вы должны приходить в мир и страдать, чтобы узнать, кто вы. Нельзя узнать иначе. Вы — в таком же положени­и, в каком был богач: бегающие вокруг мистика, дочиста ограбленные, плачущие и стенающие. Я вижу: ограбленные дочиста вы бегаете в этой де­ревне мира. Пути известны, но вы ограблены. Вы несчастны до глубины души, жалки. Все бегаете и бегаете... однажды вы вернетесь к де­реву, вы снова найде­те мешок. Вы буде­те танцевать; вы преисполни­тесь восторга. Вы скажете: «Теперь я знаю, что такое счастье».

  Я ни­чего не могу сказать сам, я только полый бамбук. Если вы когда-либо захотите сде­лать мою статую, это очень просто: просто поставьте полый бамбук. Это буде­т моей статуей; это буде­т напоминани­ем обо мне. Не нужно из него ни­чего де­лать — только пустота, только огромное небо. Любая птица может летать в небе, не буде­т таких ограни­чени­й: только лебеди из Манасаровара будут допущены, а вороны? — нет, им вход воспрещен. Небо доступно каждому, и лебедю и вороне. Прекрасная птица или уродливая птица — у неба нет ограни­чени­й.

• Назад на главную >>>