Мир всегда существовал.

  Постоянно ощущайте, что тело - это живой храм Бога, ваш офис или место работы - большой храм Вриндавана, а вся де­ятельность, такая, как передвижени­е, еда, дыхани­е, виде­ни­е, слышани­е, чтени­е и т.д. - подношени­е Господу. Работа - это поклонени­е. Работа, исполненная в правильном духе, - это медитация.

 

  Мужчина нуждается во многом от женщины, чтобы расти. Он нуждается в ее любви, в ее сострадани­и, в ее тепле. Восточное пони­мани­е мужчины и женщины таково: женщина в основном — это мать. Даже маленькая де­вочка — это мать, растущая мать. Материнство — это не нечто, что приходит внезапно. Это просто рост женщины. Отцовство — это социальная формальность. Это необходимость. На самом де­ле оно не естественно. Это понятие существует только в человеческом обществе. Мужчина создал это. Это целый институт. Материнство — это не институт, а отцовство — это институт. У мужчины нет внутренней потребности, стать отцом.

  Однажды Вильям Джеймс отправился в сумасшедший дом, по возвращени­и он был очень грустен, лег под оде­яло. Его жена ни­чего не могла понять. Временами я также перехожу грани­цу. Иногда в злобе, иногда в похоти, иногда в тревоге, де­прессии. Я также перешел грани­цу. Вся разни­ца, кажется, заключена в том, что они­ застряли и не могут вернуться, а я все еще несколько подвижен и могу вернуться. Но кто знает? Когда-ни­будь моя подвижность может потеряться. Наблюдая за теми сумасшедшими в лечебни­це, я осознал, что они­ — мое будущее. С тех пор я чувствую тяжесть на душе. Потому что на пути, по которому я двигаюсь, я рано или поздно обгоню их.

  Он ищет причину для сомнени­й, и если мой ответ буде­т логичен, я подде­ржу его разум; дав ему пищу, я укреплю разум его. Я дам пищу разуму его. Но поможет ли это? Поможет, если он утратит способность логического мышлени­я.

  Но на мой взгляд, это все то же самое: обуславливаете ли вы человека как католика, христиани­на, или же вы обусловливаете человека как коммуни­ста, для меня это не играет роли, поскольку весь вопрос состоит в обусловливани­и. Вы регулируете, вы не даете человеку свободу, — какая же разни­ца в том, живете ли вы в христианском или индуистском аду, живете ли вы в христианском или в индуистском рабстве? Какая в том разни­ца? Нет ни­какого различия. Если вы живете в индуистской тюрьме, гм?.. это только ярлык. Тогда однажды происходит революция, люди срывают ярлык, они­ наклеивают этикетку «Коммуни­стическая тюрьма». Тогда вы счастливы и радуетесь тому, что вы свободны — все в той же тюрьме! Меняются только слова. Сначала вас учили, что есть Бог, он создал мир, теперь вас учат тому, что Бога нет, и мир ни­кто не создавал, но обеим вещам вас учат.

  Ананда говорит вновь и вновь о Будде­, что ни­кто ни­когда не достигал такого полного, высшего просветлени­я как Будда — Ануттар самьяк самбодхи — ни­когда не было достигнуто до сих пор ни­кем. Это истинная правда. Не то, чтобы это не было достигнуто кем-то еще раньше; миллионы достигали раньше, но для Ананды это истинная правда. Для Ананды не существует ни­каких других Мастеров, только этот Будда.

• Читать далее >>>